«Я часто езжу в Тверь, в этот и другие ПВР. Раньше мне часто там нужно было быть, чтобы договариваться насчет афиши. Сейчас походы в театры налажены, беженцы даже пресытились консерваториями, по крайней мере в Твери. Филармония, Театр юного зрителя, Театр драмы дают билеты беженцам, театр студия им. Чуйкова взяла пятерых детей на бесплатное обучение, увидев блеск в глазах. Вот во Ржеве тоже есть ПВР - они никуда не могут доехать, там ситуация хуже. Но благодаря Новому году появилась Катя, я нашла музыкантов, мы давали там концерт, и мы наверное 7 апреля поедем туда еще раз. В Твери на Новый год Катя показывала спектакль. А теперь у нас сложилась концертная программа, раз в месяц – два мы будем ездить в Тверь, и, если получится, в область. Если у кого-то есть знакомые музыканты, жонглеры – выездные бригады, можно обращаться ко мне. Концерты обязательно нужны! Люди уходят просто счастливые. Им нужно внимание, что их кто-то помнит».
«Мы делали детскую смену 16-18 февраля. В других ПВР много кто уезжает – покупают квартиры, снимают жилье, берут ипотеку. Этот ПВР не закрывается, из него почти никто не уезжает. Наоборот, приехали новые люди - из Газы, образовался некоторый поток оттуда. Они гораздо в большем ужасе, чем даже люди из Украины летом 22 года, хотя конечно некорретно сранивать. У них много свежих шрамов, у них не было жилья в последние месяцы, молодые мужчины по ночам не спят, плачут, им страшно. Они не говорят по-русски, это несколько больших семей, в сумме 12-14 человек. Саша очень круто придумала наладить с ними отношения и поздравить одного мальчика с днем рождения, мы один вечер делали большой шведский несладкий торт и все вместе ели. Они видят свою жизнь в России, их брат давно уехал в Россию, сюда же в Тверь, стал работать, женился, и вот теперь семья так воссоединилась. Я со взрослыми почти не общаюсь, а дети да, они взяли над ними шефство, играют с маленьким мальчиком, если мы что-то готовим, то они несут это людям из Газы. После дня рожденья именинник стал приходить на наши занятия».
«Я первый раз была в ПВР, ездила в феврале на один день из смены, у меня хорошие впечатления. У меня было совсем мало времени, я ездила проводить занятия по китайскому языку. Может быть еще пару лет - и сможем учить арабский… Мы провели занятия как для старшей, так и для младшей группы. Ребята очень открытые, дружелюбные, у нас моментально произошел коннект. Наверное, то что они делали руками с Аней и Сашей - это понравилось больше. Но у нас был целый китайский день, каллиграфия, кулинария и тд. Были очень положительные эмоции».
«Верины мастер-класс зашли очень круто, мы делали каллиграфию на китайских фонариках – абажурах, которые можно повесить. А со старшими мы рисовали иероглифы на носках. Мы хотели, чтобы было что-то что можно носить, своеобразный мерч. Были кулинарные мастер классы, яблоки по-пекински, роллы».
«Верины мастер-класс зашли очень круто, мы делали каллиграфию на китайских фонариках – абажурах, которые можно повесить. А со старшими мы рисовали иероглифы на носках. Мы хотели, чтобы было что-то что можно носить, своеобразный мерч. Были кулинарные мастер классы, яблоки по-пекински, роллы».
«Мне кажется, что задача давать детям что-то другое сохраняется. Из того, что я смогла понять и заметить, - они находятся в своем быту, где ничего не происходит».
«Да, у них свой закрытый мир, они много времени проводят в гостинице, не все ходят в школу. Когда мы приезжаем, это заряд положительных эмоций. Независимо от возраста».
«В первую очередь мы оставили им скилл признавать людей в разных ментальных состояниях и не чморить их. Мы иногда оставляли им какие-то штуки для рукоделия, но если честно у меня ассоциируется с такой волонтерской деятельностью… Там постоянно дарят дорогие предметы одежды, конфеты ящиками… Мне все время хочется это отнять, вернуть в магазины и сделать что-то другое на эти деньги. Этих вещей в избытке, меня очень бесит стратегия «вы беженцы, вы так пострадали, простите нас пожалуйста, вот вам ящик конфет».
«Другие волонтерские организации делают и много полезного. Например, у людей нет денег на лекарства, и они дают им эти деньги. Но да, есть склоки, ссоры из-за вещей».
«Они делают и реальную помощь, но если говорить в контексте детей…»
«Да, есть люди, которые ни разу не были в школе, им 14-15 лет. Одному ребенку 11 лет, его Ульяна сейчас учит читать дистанционно. Там правда достаточно много маргинальных взрослых, которые тоже не ходили в школу и не работали никогда. Но есть и взрослые, которые намного больше включены в семью и жизнь».
«Не знаю, как обстоит ситуация в семье, как идет диалог об образовании. У всех по-разному. Но я, например, видела, что они очень заинтересовались китайским, у них много интересов и амбиций. Наш приезд помогает им задать свои вопросы, если в семье не очень идет об этом диалог. С нами можно поговорить - от простых вопросов «сколько ты зарабатываешь», до мечты «кем ты хочешь стать».
«Да, у них свой закрытый мир, они много времени проводят в гостинице, не все ходят в школу. Когда мы приезжаем, это заряд положительных эмоций. Независимо от возраста».
«В первую очередь мы оставили им скилл признавать людей в разных ментальных состояниях и не чморить их. Мы иногда оставляли им какие-то штуки для рукоделия, но если честно у меня ассоциируется с такой волонтерской деятельностью… Там постоянно дарят дорогие предметы одежды, конфеты ящиками… Мне все время хочется это отнять, вернуть в магазины и сделать что-то другое на эти деньги. Этих вещей в избытке, меня очень бесит стратегия «вы беженцы, вы так пострадали, простите нас пожалуйста, вот вам ящик конфет».
«Другие волонтерские организации делают и много полезного. Например, у людей нет денег на лекарства, и они дают им эти деньги. Но да, есть склоки, ссоры из-за вещей».
«Они делают и реальную помощь, но если говорить в контексте детей…»
«Да, есть люди, которые ни разу не были в школе, им 14-15 лет. Одному ребенку 11 лет, его Ульяна сейчас учит читать дистанционно. Там правда достаточно много маргинальных взрослых, которые тоже не ходили в школу и не работали никогда. Но есть и взрослые, которые намного больше включены в семью и жизнь».
«Не знаю, как обстоит ситуация в семье, как идет диалог об образовании. У всех по-разному. Но я, например, видела, что они очень заинтересовались китайским, у них много интересов и амбиций. Наш приезд помогает им задать свои вопросы, если в семье не очень идет об этом диалог. С нами можно поговорить - от простых вопросов «сколько ты зарабатываешь», до мечты «кем ты хочешь стать».
«Мне кажется, у детей увеличился интерес к кружкам. Они ходят на моделинг, на станцию юных натуралистов - я сделала все возможное, чтобы они там занимались».
«За 2 года сложилась система - каждый приезд мы все вместе ездим в приют для собак, волонтерим там, детям это важно - выгуливать и кормить собак».
«У нас была «Ночь пожирателей социальной рекламы» – мы смотрели социальную рекламу, обсуждали ее и ели попкорн. Мы смотрели разные блоки – толерантность, взаимоотношения, «заплати вперед» и тд.
«Рядом с ПВР в самом центре есть замечательный букинистический магазин, там постоянно происходит что-то интересное. Я взяла пятерых детей, они, конечно, там устроили такой шум, прерывали музыкантов, задавали вопросы, мы ушли после второй песни… Старшие подростки нас чураются, у нас не особо есть что им предложить. Одна девочка - у нее потерян школьный аттестат, но она ничего не делает, чтобы его восстановить, говорит «а зачем»… И вот я думаю, что хорошо бы вытащить ребят, у которых есть запрос, а то они провалились как в дырку… Я сделала такую попытку. Там настолько культурное, интересное место! Но у них начался интерактив с музыкантами, потом они увидели какого-то друга своего отца, я решила что пора и честь знать…»
«Конкурс на лучшее привидение. Это было очень страшно, для меня. Мы заматывались туалетной бумагой и были похожи на раненых детей. Но все это было достаточно весело. У меня есть еще похожие дикие идеи».
«За 2 года сложилась система - каждый приезд мы все вместе ездим в приют для собак, волонтерим там, детям это важно - выгуливать и кормить собак».
«У нас была «Ночь пожирателей социальной рекламы» – мы смотрели социальную рекламу, обсуждали ее и ели попкорн. Мы смотрели разные блоки – толерантность, взаимоотношения, «заплати вперед» и тд.
«Рядом с ПВР в самом центре есть замечательный букинистический магазин, там постоянно происходит что-то интересное. Я взяла пятерых детей, они, конечно, там устроили такой шум, прерывали музыкантов, задавали вопросы, мы ушли после второй песни… Старшие подростки нас чураются, у нас не особо есть что им предложить. Одна девочка - у нее потерян школьный аттестат, но она ничего не делает, чтобы его восстановить, говорит «а зачем»… И вот я думаю, что хорошо бы вытащить ребят, у которых есть запрос, а то они провалились как в дырку… Я сделала такую попытку. Там настолько культурное, интересное место! Но у них начался интерактив с музыкантами, потом они увидели какого-то друга своего отца, я решила что пора и честь знать…»
«Конкурс на лучшее привидение. Это было очень страшно, для меня. Мы заматывались туалетной бумагой и были похожи на раненых детей. Но все это было достаточно весело. У меня есть еще похожие дикие идеи».
«Делали кормушки для птиц, дизайнили разные, и на следующий день мы ходили на горку и по дороге развешивали их в лесу и насыпали корм. Да, был выход на горки, большая прогулка».
«Карамельное казино - вопросы интеллектуальные их школы, по нашим лагерям, истории из жизни. Делали Халиму торт, и была вся вот эта вечеринка на его день рождения».
«В прошлом году я думала – а куда им деваться на лето? Там ведь есть правило, правда это не точно, если ты уезжаешь больше на пять дней, то тебя выселят из ПВР. И вот еще в прошлом году я звонила в одно место, там живут мишки и нужны волонтеры. Если у кого-то есть возможность помочь с транспортом, мы могли бы сделать целую поездку беженцев к медведям».
«Делали большую коробку подарков от тайного друга. Делали в конце фотогалерею, как обычно».
«Карамельное казино - вопросы интеллектуальные их школы, по нашим лагерям, истории из жизни. Делали Халиму торт, и была вся вот эта вечеринка на его день рождения».
«В прошлом году я думала – а куда им деваться на лето? Там ведь есть правило, правда это не точно, если ты уезжаешь больше на пять дней, то тебя выселят из ПВР. И вот еще в прошлом году я звонила в одно место, там живут мишки и нужны волонтеры. Если у кого-то есть возможность помочь с транспортом, мы могли бы сделать целую поездку беженцев к медведям».
«Делали большую коробку подарков от тайного друга. Делали в конце фотогалерею, как обычно».
«ПВР - это безопасная среда для детей, это как двор. Парадоксально, но мне кажется, что многие дети здесь даже более счастливы, чем до войны. Беженец мне сказал: я с тобой соглашусь, Навиль здесь очень счастлив. Это я только про детей. В этом есть абсурдность».
«Расти в маргинальной семье всегда тяжело и опасно. Когда ты попадаешь в открытую зону, где есть коридор, холл, где ты на виду, и все на виду, это огромная кнопка безопасности. Начинается процесс взаимодействия и обмена людей между собой».
«Жизнь изменилась везде. Обособленность есть везде. Беда объединяет. К тому же, мы мало что знаем про Украину. Это другая культура, с другими ценностями».
«С моей точки зрения, чтобы привлекать детей других возрастов, надо делать что-то более ценностное. Если это человек более взрослый, с ним не поиграешь в карамельное казино. Там есть люди, которых можно привлечь. Дети вырастают и перестают к тебе ходить, это обидно. Здорово, что у Ани получилось наладить связи с приютом для собак. Надо куда-то ходить, отводить детей, чтобы они налаживали социальные связи с городом. Надо как-то развиваться, понять в какую сторону идти».
«Расти в маргинальной семье всегда тяжело и опасно. Когда ты попадаешь в открытую зону, где есть коридор, холл, где ты на виду, и все на виду, это огромная кнопка безопасности. Начинается процесс взаимодействия и обмена людей между собой».
«Жизнь изменилась везде. Обособленность есть везде. Беда объединяет. К тому же, мы мало что знаем про Украину. Это другая культура, с другими ценностями».
«С моей точки зрения, чтобы привлекать детей других возрастов, надо делать что-то более ценностное. Если это человек более взрослый, с ним не поиграешь в карамельное казино. Там есть люди, которых можно привлечь. Дети вырастают и перестают к тебе ходить, это обидно. Здорово, что у Ани получилось наладить связи с приютом для собак. Надо куда-то ходить, отводить детей, чтобы они налаживали социальные связи с городом. Надо как-то развиваться, понять в какую сторону идти».
«Люба ходит в свободную школу Совум, я не ожидала что мы продержимся, а получается уже почти учебный год. Ее туда водит соседка, она ходит два раза в неделю, наверное это во многом закрывает социальную функцию. Но также произошли чудеса, которых я не ожидала от учебы в Совуме – она научилась писать несколько слов!»
«Основная тревога - глобально за судьбу и образование этих детей, потому что мне кажется, что родители не очень много ими занимаются. В моей идеальной фантазии – больше общаться с родителями, но взрослых людей не изменить. Эти дети очень светлые и прекрасные, но если ими глобально не заниматься, их судьба не будет сильно отличаться от судьбы их родителей».
«Основная тревога - глобально за судьбу и образование этих детей, потому что мне кажется, что родители не очень много ими занимаются. В моей идеальной фантазии – больше общаться с родителями, но взрослых людей не изменить. Эти дети очень светлые и прекрасные, но если ими глобально не заниматься, их судьба не будет сильно отличаться от судьбы их родителей».
