Приводим фрагменты их рассказа "как есть" - прямую речь, которая хотя бы немного создает эффект присутствия и позволяет почувствовать, что мы делаем, и как планы и концепции сталкиваются с реальностью, которую никто из нас раньше даже не представлял.
Команда
«В целом получилась мозаичная смена, потому что часть народа была часть времени, и некоторые даже не пересеклись. Одно время ребята работали уменьшенным составом, было всего 3 человека. Помогало то, что большая часть команды раньше работали вместе в школе. Плюс у нас была Юлия – как ее представила Вера, местный единомышленник, она договаривалась с музеями, с концертной площадкой, договаривалась о скидках, без нее смена прошла бы совсем иначе».
«Мы не совсем сговаривались, и не всегда у нас была общая позиция, учились на опыте».
«Уникальный момент для меня как человека и специалиста, спасибо».
«Хочу поблагодарить, что ту линию, которую мы выстраивали, коллеги поддержали».
Место
«У смены было несколько особенностей. Самое главное — этот ПВР расположен в городе, в гостинице, рядом с вокзалом, автостоянкой. Центр города, жара 30 градусов… Мамы сказали на родительском собрании, что детей от гостиницы тошнит, и если мы их куда-то выведем, то это уже будет хорошо и достаточно. Часть ребят были выключены из нашей среды и включено в городскую. Например, с понедельника часть детей были в детском саду. У нас было очень мало помещений – полтора в гостинице, бывшее кафе, где была основная база, и один зал танцкласс в центре дополнительного образования через дорогу».
«У меня была простая задача – решить ребус, как в условиях гостиницы организовать лагерь».
Дети
«Сначала у нас никак не совмещался план с площадкой. А потом мы посмотрели на детей и поняли, что учебных занятий делать в основном не придется. Мы познакомились и поняли, что нужно другое».
«Первые люди приехали в этот ПВР в феврале, последние в середине июня. ДНР, ЛНР, Харьков, Мариуполь. Часть детей уже ходили в местные тульские сады, школы. Впечатления от школы такие… они еще не вписались».
«Всего в ПВР около 30 детей, участвовало 18-20. Дети были очень активными, даже простой парк их очень впечатлил».
«Я приехал с образовательными задачами, но стало видно по запросу детей, чего они хотят в данный момент: общение, взаимодействие друг с другом, получение эмоционального опыта».
«До приезда я был в чате смены, и немного представлял себе ситуацию, хотя конечно у меня все равно были иллюзии. Я историк, я думал показать им город, показать место, где они находятся. Я не смог достичь этой цели. У нас была одна экскурсия с прогулкой. Юля организовала поход в музей «Куликово поле», интерактивный археологический музей, там все можно трогать руками. Им очень хочется что-то делать, но не очень хочется подчиняться каким-то правилам, даже самым приятным и вежливым. Стремление уйти от системы. Мало кто готов был вообще слушать экскурсовода.
Негативный образ города, они не считают, что это интересное место. «Мы все видели», но я не понимаю, как там можно все увидеть?
Мы с ними просто погуляли, пообщались, и я понял, что нужнее другое. И я посвятил больше времени разным детям по отдельности, разговаривал, спрашивал, какие у кого интересы. Такой формат общения был им более актуальным, чем другие. Это поднимает самооценку, позволяет проявить себя».
«К нам присоединились два мальчика, которые живут не в ПВР, а в квартире. Это был запрос мамы, она волнуется, как они пережили травматический опыт. Дети явно за эту неделю раскрылись и расслабились, и это было хорошо, потому что в квартире они сидят взаперти, и боятся выходить в город».
«Есть разница: дети мегаполиса, независимо от страны, — и дети с периферии, в данном случае с травматическим опытом, но это не так важно. У них низкий уровень инфантилизации, они не бегут по каждому вопросу к родителям. Повышенная мотивация ко всему, что предлагают взрослые, потому что они не переели этого. Выше педагогическая запущенность — в целом среда не дает ребенку то, что он в целом может взять в силу своего развития, эти родители не знают, что есть психологи и нейропсихологии. Это такие дети 90-х».
«Не могу сказать, что были особенности, психологические моменты, которые меня удивили. Обычные дети — развлечься, потусить».
Взрослые
«Нам нужно было как-то заявить взрослым о лагере. Мне предложили оставить на ресепшн объявление, но я поняла, что никто его не прочитает. Тогда мы попросили администрацию раздать послания по комнатам — приглашение на собрание».
«Родительское собрание было в самом начале, еще до знакомства с детьми. Мы думали рассказать им, кто мы, чем будем заниматься. Для начала пришли три мамы, потом подтянулись еще. У них было два вопроса: когда детей отдавать и когда забирать».
«Официальная коммуникация, обозначить свое присутствие, заявиться для родителей — это было нужно. В гостинице нельзя было не делать собрания. Помимо этих людей, там живут другие люди, ресторан и т.д., просто так прийти и забрать детей было невозможно. Там нет условий, чтобы заниматься с детьми, мы должны были их уводить. Поэтому мы взяли с родителей согласие на перемещение по городу. Мы говорили родителям каждый раз, что мы делаем, это нормально, это спокойно.
Мы задали вопрос, как мы можем связываться с родителями во время лагеря, и благодаря этому они сделали чат в вотсапе, и он живет сейчас, они там обсуждают какие-то нужды.
Есть очень активные люди, которые просят все. А есть те, кто не представляют себе о существовании этих чатов, им проще попросить лично.
Без неформальной коммуникации с родителями тоже не обойтись, как бы мы себя не позиционировали. Родители хотят поговорить, тет-а-тет или маленьким кругом, поговорить о разном — и о том, что осталось за плечами, и о том что сейчас, и о будущем. Все возникало очень спонтанно, просто встречались на крыльце. Был запрос от родителей поговорить. Говорили спокойно, свободно.
Нужно вырабатывать барьер, чтобы не вдаваться в политику».
«Мы не проводили в конце последнее собрание, хотя собирались. Мы подумали, что родители и так видели нашу работу. А те смыслы, которые мы вкладывали, они не так ценны для них, потому что для них самое ценное - это то, что детей занимали».
«Мероприятие для родителей — это был концерт. Мы сказали: «Для вас это тоже праздник, сейчас мы все дети», и это получилось».
«Здорово какие-то мероприятия делать с родителями, а часть без них».
«Они были немного отрешенные и использовали нас как камеру хранения».
«Общение со взрослыми — это важно, но не считаю это нашей задачей. Возможно, это надо делать, если есть готовые психологи».
Что делали
«Конкретно расписание получилось такое:
2 июля — экскурсия в Богучарово для старших, экскурсия в центр города для средних, лепка глины для младших. Игра-знакомство.
3 июля — экскурсия в центр города для старших и средних, лепка глины и теневой театр для младших.
4 июля — балет; стартап; настольные игры; рисование.
Прогулка. Игра "Что? Где? Когда? “. Свечка. (Для младших: творческая студия и весёлый английский.)
5 июля — Рисование, танцы, игры, весёлые старты. Экскурсия в экзотариум. Свечка. Мультфильм. (Для младших: творческая студия.)
6 июля — Рисуем сердце. Играем в командные игры. Разучиваем танец для концерта. Прогулка. "Своя игра". Свечка. Мультфильмы со смыслом.
(Для младших: Творческая студия и книжный клуб.)
7 июля — Экскурсия в музей археологии. Прогулка по центру. (Для младших: студия с просмотром мультфильмов). Репетиция концерта. Семейный концерт и дискотека.
8 июля — Ярмарка мастер-классов. Прогулка. Посещение батутного центра. Финальная свечка».
«Из крупных мероприятий я бы прежде всего отметил концерт за день до конца смены. Юля нашла модную тульскую площадку. Там был самый старший парень Андрей 17 лет, который играл на гитаре, а потом подключились все. Этот концерт получился настоящим семейным праздником».
«Андрей собрал вокруг себя команду, и все это вылилось в концерт, где один ребенок прочитал стихи, другой пропел, преодолел свой страх».
«Когда мы планировали, мы думали, что это будет хоть немного, но учебная деятельность, что маленькие будут отдельно, а этим мы будем что-то вести. Это было большой важный опыт трансформации, перемены планов. Они очень засиделись, хотят движения, хотят другого, гулять, двигаться. И эта потребность сейчас важнее, чем другие».
«Для меня было сложно все это запускать. Я психолог, психотерапевт. В моей голове есть план занятий, и есть психологическая поддержка. Как сделать, чтобы это было что-то третье, было непонятно. Мы работали втроем, это требовало гибкости, если что - поменять детей в группах.
Нужна была вариативность. Например, ты планируешь какое-то занятие на 10 детей, а приходит 5. И разновозрастность. Да, количество детей, их потребности и интерес. В нашем формате лагеря нельзя было просто не участвовать: у нас было очень мало помещений, поэтому отсоединяться можно было только обратно в номер. Как они сами сказали, у них там скудная жизнь. К тому же, чтобы отправить их обратно в гостиницу, нужен был дополнительный взрослый. Поэтому мы предпочитали гибко предложить другое задание».
«Я привозила косметику, но к моему удивлению это не вызвали никакого ажиотажа».
«Мы взяли историю про команду. На старте им было нормально дать друг другу пинка. Мы хотели, чтобы этот подход немного изменился, чтобы ценность команды осталась. Мы хотели создать сообщество детей, которое может продолжить какие-то вещи. На второй день мы провели веселые старты, и обратная связь по командной работе - это был мощнейший скачок. В начале они не знали, как зовут других детей. На третий четвертый день они выходили всей большой тусовкой».
«Дети дворовые очень, они все умеют, резиночки и классики. А вот чтение вслух не пошло, даже у маленьких».
«С маленькими ни разу не было, чтобы мы делали что-то общее. Была попытка сделать какое-то обучение, например английский, пальчиковые игры. Заходит формат «можно все».
«Хорошо получилось: карусель мастер классов или ярмарка — ребята могли что-то попробовать. Кто-то попробовал все три мастер класса, кто-то два, но именно с посылом – то что вы сделаете, вы унесете с собой. Очень важно что-то унести с собой, это важное для них обстоятельство».
«Конечно, невозможно научить что-то делать, но можно показать, что бывает».
Что останется после нас
«Классно, когда мы сами инициируем общение в чатах, на время волонтерской деятельности, лучше в телеграмме, потому что там есть возможность не светить номера».
«Поднималась тема продолжения. Для меня кажется странным поддержка в виде чатов, приездов, подъездов и тд. Для меня это искусственность, связка, которая не очень полезна. Была девочка, которая прислала личное сообщение, я накидала ей реплик и статей. Но в целом это ненужная детям иллюзия. Если ты куратор, наставник, то да. Мы создали пространство общения, но не будем в нем присутствовать».
«Наша задача была их объединить, чтобы эта история осталась после, чтобы это была команда, и чтобы они общались дальше. Правила общения – они остались».
«Я ехал делать продукт с началом и концом на 5 дней. Я сразу думал о том, что останется. Мы начали с правил – правило уважения, что мы слышим друг друга, правило инструкции, правило команды, мы все делаем общее дело, правило пространства, это касается и переходов дороги, чужие вещи, общие вещи, правило безопасности – оно им было не нужно, потому что они привыкли к другим паттернам поведения. Правило безопасности это: если со мной что-то происходит что мне не нравится, я это говорю, обращаюсь ко взрослому за помощью. Но они не будут ими пользоваться, потому что другие уровни взаимодействия».
«Наша задача была научить через веселые старты, навыки - есть это, это, это, физические вещи, психологические, создавать что-то руками… Понять что есть это, и ты дальше, если тебе это интересно, можешь это делать сам. Ты увидел благодаря взрослым, и дальше можешь в себе развивать.
Свечки для этого были и нужны, чтобы закреплять инструментарий. Особенно последняя свечка - чтобы переложить то, что мы делали, на детей. «Мы были тут неделю, и мы научились этому этому этому» «Чему я научился, и что я могу использовать дальше». «Заканчивается вся эта история, мы больше в таком составе не встретимся. Ваша жизнь будет без нас, и какая она будет – это ваше решение. Чтобы вы самостоятельно могли менять свою жизнь для себя».
Они делились, чем они научились. Это были прикладные вещи, но и такие вещи: «я перестал стесняться», «я думал что я идиот», «я могу работать в команде», «раскрыл в себе то-то и то-то». Даже если это единственное, что мы сделали, это уже круто.
«Мы хотели дать возможность детям понять, какие навыки они могут использовать и как они могут влиять на свою жизнь».
«Остался важный опыт спокойного комфортного творческого взаимодействия друг с другом и со взрослыми. Концерт — важный продукт этого взаимодействия».
«В городских условиях показать город — это остается».
Что самое главное
«Пафосная речь, но я скажу: каждый должен заниматься своим делом. Меня назвали завскладом, я согласна. Я завскладом вещей и людей города Тулы. Меня погрузили на полдня в роль педагога, но я ни разу не педагог, у меня была паника. Потом приехали люди, все сосредоточилось и все получилось. Задача в том, чтобы в команде были не просто люди, которые любят детей и умеют прыгать в классики, а которые понимают технологии.
Я работаю руководителем учреждения культуры. Я не умею прыгать в резиночку. С февраля мы ездим в ПВР, и все было нормально, но я поняла, что это неэффективная стратегия: приехали тети и час что-то поделали. Я хочу чтобы у нас прошли и 5, и 6 лагерей, чтобы лагеря сфомировали нам такую местную аудиторию, которая могла бы по-настоящему работать с этими детьми».
«Главное - готовность к взаимодействию с разными людьми. Быть готовым переключиться».
«Помочь, поддержать, гибкость».
«Спокойствие. Когда начинаешь паниковать, становится хуже. Быть по-настоящему взрослым. Я за этот ПВР сильно успокоилась».
«Говорить им и давать возможность увидеть, что они на многое могут влиять, и есть вещи, на которые не могут. Могут влиять на себя».
«Каждый занимается своим делом - это особенность взрослого коллектива».
«Мне кажется, команда это очень важно, важно очень хорошее взаимопонимание».
Идеи на будущее
«Заезжать команда должна плотнее, чем выезжать, а не наоборот. Это очень сложная проблема – адаптироваться к условиям в одиночку, а потом остальным объяснять. Лучше когда приезжает команда, заводит все, а потом уже это продолжается».
«Удачный опыт занятия: мастер класс по рисованию собственного герба. Я им говорил, что это не просто картинка, а что-то, что представляет вас. Они чувствуют себя сильно менее уверенно, чем обычные дети. Но на удивление все, кто пришли, все хотели что-то сказать. Такие занятия, которые позволяют рассказать о себе, это идея, которой я хочу поделиться».
«Еще идея. Там была ниша, которая со всех сторон окружена стенкой. Куча детей сбегала с экскурсий и тихо там сидела. Нужно пространство, где они могут приватно посидеть – типа домика на дереве, коробка, шкаф. Чтобы они учились ощущать свои границы».
«В наших условиях, когда больше усилий идет на то, чтобы отвлекать и развлекать детей, чем научить чему-то, важны свечки. В экзортариуме было то же самое, как в музее – никто не слушал. А вот собраться вечером и обсудить - это правильно».
«В городских условиях, а таких ПВРов много, нужно детей адаптировать к этому городу. Дети живут с марта месяца, но города не знают. Даже Кремля они не знают, максимум что делали – в жару ходили в парк купаться».
«Очень важно в любом лагере – с первого же дня понять, есть ли серьезно творческие дети. В Щекино жила девочка пианистка, рядом библиотека с инструментом, но никто ей не сказал. Ездит музыкальная школа с концертами, но никто не стал спрашивать, не играет ли кто среди самих детей».
«Мой провальный педагогический день спас музей гармошки. Когда мы шли туда, у меня волосы стояли дыбом, дети разбегались, я все время боялась что они попадут под машину (а Женя научил их переходить через дорогу)».
«Они все время орали до экскурсии, но как только ребята стали рассказывать и играть, настал час тишины. Оказалось что среди нас три домбриста, пианистка, гитаристы и т.д…. Родилась идея концерта, и оставалось только найти инструменты».
«Концерт обязательно должен быть. Совершенно точно, что с февраля у них не было такой возможности. Их возили даже в Большой театр, но возможности проявиться самим им никто не предоставлял».
«Книжки не заходят, но книжки точно нужны. На следующий день я собрала несколько детей и повела их в библиотеку. На полдня библиотеку будут им отдавать – по вторникам будут смотреть кино, мы будем их забирать и приводить».
«Есть известный формат «Бегущий город» – можно что-то делать в таком формате. Важно обозначить территорию, за которую мы не выходим. В предыдущий день подготовить вопросы. Они говорят «все видели», но ничего они не видели, и мы с ними не видели. Мы сами когда спокойно погуляли, все увидели. В какие-то выходные хотим поехать сделать такое для старших».
Финансовый отчёт о смене и ссылка на чеки.