Подробности в интервью команды Ани Боклер.
Мы стараемся не рассказывать личных историй и не публиковать личных фото участников лагерей для защиты персональных данных. Зато мы приводим фрагменты рассказа команды в виде прямой речи, которая создает эффект присутствия и позволяет хотя бы немного почувствовать, что мы делаем, и как наши планы и концепции сталкиваются с реальностью, которую никто из нас раньше даже не представлял.
Команда и площадка
«Я сейчас не занимаюсь образованием, хотя раньше я много лет работала в неформальном образовании, делала лагеря. Мне прежде всего интересны истории людей. И вот что меня удивило: много любви, которую люди дают друг другу. Мне показалось, что взрослым наш лагерь даже нужнее. У детей все равно есть комьюнити, а у взрослых никого нет, они не строят так же просто компании, где они откровенны. Но как они открыты, как они поддерживают друг друга! Какую опору они дают! Они были эмоционально мобилизированы, настроились держаться и поддерживать друг друга».
«Я была не в России все лето, и поехала в лагерь, когда приехала. Мне было страшновато, но я читала ваши рассказы. Мне понравилась ваша концепция, я поняла что внутри нее я могу поехать в ПВР. Я подумала - все кошмар, но внутри этого мы делаем что-то нормальное, психологически комфортное место».
«Санаторий очень благоустроенный, находится в самой Казани. Это самое комфортное и приспособленное для жизни место из тех, что я видела».
«В плане самого ПВР все достаточно комфортно, он находится в самом городе, там есть общественный транспорт, это решает финансовые проблемы. Радикальной бедности нет, есть какая-то работа и возможность туда быстро добираться».
«Мне показалось, что там поддерживают, общаются с рецепшн, дружелюбное отношение персонала».
«Я знала, что что-то такое существует, но никогда не думала, что можешь в таком оказаться. Опыт очень замечательный, познавательный».
«Моя одноклассница несколько дней назад закончила смену под Нижним, и она скинула мне ссылку на Казань».
«Я хотела попробовать присвоить детям какие-то навыки, которые у меня есть сейчас. Потому что когда ты учишься, то ты учишься одному, а на практике оказывается другое. Мне нравилось именно что я педагог. Хорошо что в июне я поработала в другом лагере! Я понимаю, что у каждого ребенка разная психика, коммуникация, манера поведения. С первого дня мы со всеми подружились».
«Я примерно так себе все и представляла, как получилось, только волновалась за территорию. По записям про другие смены я волновалась, потому что часто есть проблемы с территорией, с отношением сотрудников, но тут все было хорошо».
«Классная территория, и там классно было гулять. За смену дети один раз уезжали на мероприятие в город».
Дети и взрослые
«Дети очень сильно на грани. Все время повышенные эмоции, много всего кипящего в этой игре. В ПВР мне показалось что более тяжелая ситуация, чем когда я работала с детьми беженцев в городском лагере. Наверное это связано с более тяжелой ситуацией в жизни и тем что они вместе 24*7».
«Всего там 50 или 60 человек, есть отдыхающие и есть беженцы. Отдыхающих мало детей. К нам приходило несколько человек из отдыхающих, но это носило больше разовый характер».
«Люди из Мариуполя, и они до сих пор приезжают. Приезжают из тяжелых условий. Было несколько взрослых человек с недавней ампутацией конечностей. Они застали самый пик событий, многие травмированы этим».
«Всего мне кажется у нас было в районе 10-15 детей. Нас было 7, но многие были по несколько дней. Всю смену нас было трое, четверо, пятеро. У детей очень маленький был возраст, по спискам было много подростков, а в реальности от 1 года до 6-7 было большинство».
«Не особо много было у нас коммуникации с родителями. Одна мама вчера сказала, что сначала все это показалось ей тупой идеей и она смотрела условно из-за угла. Подошла к Лере и присоединилась к зарядке, а потом она стала ходить на очень многие занятия. Но это был единичный случай».
«Было несколько человек, которые приходили к нам несколько раз, например мальчик просил чтобы за ним зашли, но родители сказали, что он в лагерь больше ходить не будет».
«Мне показалось классно, что к нам присоединились взрослые, у которых не было детей в ПВР. Например Ася делала круговые танцы, которые зашли очень хорошо, и туда присоединились Сергей и Настя. Леша посещал регулярно укулуле у Жени и ходил на биологическую прогулку».
«В целом сильно влияло в предыдущих лагерях сама возможность поговорить со взрослыми. Там это было очень явно, тут это отличалось».
«С детьми было много диалогов, но дети были более маленькие, и у них не было такого запроса».
«Постоянно есть конкуренция за материал, они постоянно боятся, что им не хватит».
«Напряжение было довольно высоким, там в ПВР есть кражи, дети тоже растаскивали материалы. Мне в последний день 4хлетняя девочка принесла много всего и сказала, как жаль что вы уезжаете, я вот решила вернуть много всего».
«Это немножко похоже на поездки в детский дом».
«Это соперничество за себя. У них мало что есть своего, есть вот этот я, и все себя очень сильно обороняют, охраняют. Основная тусовка - это 10-летние ребята. Занять свою позицию – это важно и так в их возрасте, а тут все осложняется условиями. Например, девочки играют парами, и обычно это пара «один управляет другим».
«Почему дети вообще должны играть вместе? У детей по идее есть потребность создать компанию или компании. Это как дачный поселок, дети в результате объединяются в какие-то группки. А тут они только про отстаивание своей лидерской позиции. Они не должны, но хотят, но это разваливается - не умеют и не хватает ресурсов. Желание себя поставить и другого поставить в какую-то роль больше чем желание играть».
«С опыта взрослого человека смотреть тяжело. Весь лагерь мне приходилось вставать в позицию ребенка. Я заметила, что детей очень сильно заряжают вещи, которые дают им позитивные эмоции, например «Я поиграл во что-то, у меня классно получилось, меня еще и взрослые поддержали».
«Заинтересованность такая сложная штука, не все же их может зацепить. Если я делала что-то на их уровне, то им это откликалось очень хорошо».
«У взрослых больше опыта, но у детей этого нет. Чтобы было комфортно общаться, взрослым надо говорить на языке детей. Например они дурачатся, и я с ними дурачусь, мы на одной волне, мы становимся ближе».
«Культ еды там правда есть, но это санаторно-курортная тема. Образующие события это завтрак обед и ужин. Но это больше про взрослых. От детей я услышала только один раз, что сегодня вечером дадут молоко».
Что делали
«То, что я люблю, я это и делала. Два года я пытаюсь поступить в театральный, но у меня никак не получается. Я сейчас учусь на телевидении на втором курсе. В лагере я проводила постоянные занятия по театру, мы разговаривали про театр, я показывала им картинки. Делали карнавальные маски, они рассказывали историю каждой маски. Много занималась с ними речевыми разминками, правильным дыханием. Я им давала задания и строго спрашивала перед завтраком.
У нас по расписанию было деление. Сначала зарядка, игра в мяч, флешмоб у нас был, мы его несколько дней учили. Здорово, что в последний день на этот флешмоб пришли малыши и все повторяли. Я в первый раз в жизни в последний день увидела, как они смирно все делали. А когда мы его наконец станцевали, все вышли, и даже родители.
Я с ними позанимаюсь, и потом Аня подхватывала, мы ставили какие-то сценки. Если что-то было параллельно, то они могли присоединиться и на другое. В процессе занятия к нам присоединялись наверное 50 процентов, я специально оставляла дверь открытой, чтобы все было слышно».
«Спасибо Асе и Веронике, у нас был теневой театр».
«В моем понимании концерт – это что-то масштабное, грандиозное, требующее подготовки. Но оказалось, что если мы просто сидим поем и нам нравится, то тоже отлично.
Мы за два дня сделали теневой театр, и я считаю это слишком долго. Один день делали фигурки, второй репетировали и уже был концерт.
На запланированные мастер-классы реально приходило мало людей. Многие дети не могли прочитать расписание, не понимали что где проходит. Лучше всего получались вещи, которые мы начинали делать на площадке перед их корпусом, и они присоединялись хаотично. Это было как-то правильно и хорошо. Так мы начали делать шляпы из кальки и крафта – кто-то уже сделал и отошел, кто-то это увидел и тоже пришел, кто-то пошел собирать траву для этих шляп, а кто-то отходил тут же играть в это все. А то пришли одновременно пять человек, трое откололось, и было очень странно.
Приехал театр «Душегреи», они показали спектакль, но если честно мне было жаль, что мы не пошли на очередную биологическую с Женей. Они молодцы, потому что они выступили в очень жестких условиях. Все это было в холе 4 этажа, там все время приходил лифт со специфическими персонажами, например папа с голым торсом пьяненький, или дети приходили и уходили… Было много вопросов, но потом на свечке и дети и взрослые говорили много хороших слов. И они потом с нами очень хорошо поиграли».
«Мне тоже кажется, что были здоровские занятия перед входом. Это была вторая половина дня, когда было много взрослых, они шли на ужин или с ужина, смотрели, присоединялись. Я делала мыльное шоу, если бы я там не сидела, то они точно вылили бы это друг другу на голову. Но мне удавалось подхватывать банки и тд Мы сдвинулись так, чтобы эти пузыри было видно из окон, и это было здорово – Пап смотри! Это не игра, ты просто это делаешь, это получается» .
«Асина игра «Финские городки» тоже хорошая. В футбол два раза пробовали играть. Второй раз закончился тем, что все просто забивали в ворота. Такие дела реально могут дольше продолжаться».
«Был хороший пикник. Биологическая прогулка с Женей, который ходил с огромным сачком и выхватывал каких-то жучков. Мы дошли до куда-то и сделали там пикник - просто сделали воду, лимоны, стаканы и проволоки, из которой можно было бы что-то делать. Было здорово».
Что в итоге
«Им нужен был спокойный значимый взрослый, который обращает на них внимание. И мы помогаем им организовать совместную игру. Они почему-то очень плохо играют между собой, конкурируют. В идеале мы должны были бы научить этому, уехать, а они бы продолжили играть. Если им нужен реквизит, то оставить это, и они бы это продолжили… Но это трудно воплотить».
«Идея и желание такое - ты привозишь какую-то игру, играешь с ними, и кажется что они потом соберутся и будут играть. Но я уехала с ощущением, что ни одну игру они не продолжат. Все мои попытки играть вместе не удались. Мы играли в футбол, эта игра продолжилась 4 минуты. Первый скандал мы смогли разрулить, а от второго игра уже развалилась».
«Наверное надо думать про одного конкретного человека, что конкретно ему нужно, и ему это оставить. Одну игру на всех – она не пойдет, ее разберут на кусочки».
«Меня мучает, что я не оставила городки, их надо было бы оставить маме неговорящего мальчика Дениса, с просьбой выносить всем поиграть…»
«Мне не хватило одной совместной общей картины».
«Сейчас наступает учебный год. Летом они все время проводили вместе и были соперничества. Но школы будут разные, и возможно им там будет тяжело и плохо, и в ПВР как раз эти люди будут более близкими и надежными товарищами. Они будут возвращаться, как домой. Может быть эти друзья станут для них эмоциональной основой».
«Может быть приезжать с разговорами про то, как у вас в школе? Я волнуюсь и переживаю, что будет страшный буллинг. Кто-то уже собирается делать такие группы психологической поддержки… Можно будет приезжать туда и давать им возможность выговориться».
«Тот момент, когда ты с кем-то разговариваешь – это для всех ценно. Если ты сейчас только с ним, ему посвящено твое время. Хочется запереть каждого из этих детей в комнате с каким-то взрослым, чтобы этот час и этот взрослый был только его. Там, где нет соперничества. Например, мы играли с одним мальчиком, он получал удовольствие от того, что я с ним, но как только на горизонте появился другой человек, наша игра разрушилась. Но я боюсь представить, сколько же это надо ресурса!»
«Тот момент, когда у детей появляется взрослый, которому можно что-то рассказать и получить какой-то фитбек».
«Чат, встреча онлайн не работают, именно в этом ПВР дети маленького возраста, у которых нет средств связи. Была смена в Твери, где был возраст 9-12, и настроение на диалог, это бы зашло идеально, плотно продолжали бы общение во время и после смены».
«Может быть организовать там библиотеку, кросс букинг? Там есть крошечная библиотека в игровой, эти книги привезла Единая Россия, мы проводили много занятий в игровой, но я не видела, чтобы кто-то брал книги. К тому же игровая закрывается на ключ, и этот ключ могут получить только взрослые…»
Финансовый отчёт о смене.