«Этот ПВР был первым лагерем в июне прошлого года, но тогда не успели записать впечатления, поэтому информации при подготовке было немного. Команда наша была немаленькая, но с меняющимся составом. Только 2 человека работали от начала до конца, а общий состав был 10 человек, которые сменяли друг друга. В разные дни нас было шестеро, четверо, семеро… В конце приехали знающие всех детей Вера и Лю.
Детей было по максимуму 24 человека - из тех, кто принимал участие. Но при этом основная часть детей, которые принимали участие – это 18 девочек, которые были практически все время. И это были не просто девочки, а достаточно маленькие. Младшим было 5, были те, кто пойдет в 1 и 3 класс, и самой старшей девочке было 11. То есть получилось так, что мы имеем дело с девчачьей удивительной группой! Сплошные косички, кудряшки, много-много розового. Это было немного необычно. Было еще два маленьких мальчика, которые просто иногда оказывались рядом. Был эпизод, когда мы за ними присматривали и дали отдохнуть мамам.
Детей было по максимуму 24 человека - из тех, кто принимал участие. Но при этом основная часть детей, которые принимали участие – это 18 девочек, которые были практически все время. И это были не просто девочки, а достаточно маленькие. Младшим было 5, были те, кто пойдет в 1 и 3 класс, и самой старшей девочке было 11. То есть получилось так, что мы имеем дело с девчачьей удивительной группой! Сплошные косички, кудряшки, много-много розового. Это было немного необычно. Было еще два маленьких мальчика, которые просто иногда оказывались рядом. Был эпизод, когда мы за ними присматривали и дали отдохнуть мамам.
Там были и люди из прошлого года, были и те, кто приехал недавно, в начале лета. Антагонизма среди детей мы не заметили. Были дети, которые учились по русской программе дистанционно, были те, кто учились по украинской программе. В основном вопрос «откуда кто» вставал в связи с тем, кто отстал от какой программы и почему.
Это большой корпус пионерского лагеря. Один корпус работает как пионерский лагерь, а второй отдали беженцам. У этого ПВР очень красивая территория, она выглядит как пространство для этнофестиваля – гигантские дубы, и под ними зеленая лужайка – стадион. Иногда было приятно посмотреть, как меняется освещение, и вдруг появляется кадр то ли из «Робин Гуда», то ли из исторической реконструкции, но без ландскнехтов Тридцатилетней войны…
Здание не выглядит перенаселенным, там не очень много людей. Администрация насчитала 43 ребенка, но, наверное, это с учетом совсем маленьких и старших. Столько детей мы там не видели.
Это большой корпус пионерского лагеря. Один корпус работает как пионерский лагерь, а второй отдали беженцам. У этого ПВР очень красивая территория, она выглядит как пространство для этнофестиваля – гигантские дубы, и под ними зеленая лужайка – стадион. Иногда было приятно посмотреть, как меняется освещение, и вдруг появляется кадр то ли из «Робин Гуда», то ли из исторической реконструкции, но без ландскнехтов Тридцатилетней войны…
Здание не выглядит перенаселенным, там не очень много людей. Администрация насчитала 43 ребенка, но, наверное, это с учетом совсем маленьких и старших. Столько детей мы там не видели.
Из всех администраций, с которыми я до этого имела дело, эта мне понравилась больше всего. Делайте, что хотите. В других лагерях у нас были разного рода сюжеты, когда администрация бегает и контролирует. Здесь ничего этого не было. Нам дали ключ от класса, чтобы все хранить, позволили запускать туда детей, чтобы заниматься во время дождя, плюс были пространство под навесом и беседочки. Единственное – там нельзя было сделать театра теней, так как не было темноты».
«Я хотя и не общалась активно с администрацией, но я заметила, что они были очень нейтральными. Хотя в другом ПВР было еще душевнее. Тут все было очень спокойно, никто не ворчал, что мы ходим и следим. Ты не воспринимаешься как лишний и конкурент. Хотя может быть это только меня задевает? Мы ведь как будто с другой планеты прилетели, можно по-разному к нам относиться, но тут все было спокойно».
«Я хотя и не общалась активно с администрацией, но я заметила, что они были очень нейтральными. Хотя в другом ПВР было еще душевнее. Тут все было очень спокойно, никто не ворчал, что мы ходим и следим. Ты не воспринимаешься как лишний и конкурент. Хотя может быть это только меня задевает? Мы ведь как будто с другой планеты прилетели, можно по-разному к нам относиться, но тут все было спокойно».
«В этот раз команда собралась очень опытная и с такими идеями!»
«Это те дети, с которых мы начали. И про них с каждым приездом мы узнаем что-то новое. И каждый раз, узнавая что-то новое, мы понимаем причины, почему они ведут себя так или иначе, и какие-то блоки, которые не дают им выйти из какой-то ситуации и идти куда им хочется. Я думала, что мы будем действовать одно прошлое лето, потом что это был тот момент, когда усилия приносили моментальный результат. Это было очень важное лето. Сейчас прошло уже больше года, как мы начали. Для некоторых детей ситуация настолько выровнялась, что мы им не нужны. Но конкретно в этом ПВР есть дети, с которыми мы переписываемся, сохраняем связь и помогаем. Мне показалось, что им нужна именно такая команда, как собралась в этом лагере».
«Всегда хочется привезти какой-то запас. Мы что-то успели, что-то сделали. Это благодатный возраст, они на все откликались с большим желанием. Они рукодельничают, они играют, что-то сами запоминают, предлагают, готовы петь, идти на прогулки».
«Это те дети, с которых мы начали. И про них с каждым приездом мы узнаем что-то новое. И каждый раз, узнавая что-то новое, мы понимаем причины, почему они ведут себя так или иначе, и какие-то блоки, которые не дают им выйти из какой-то ситуации и идти куда им хочется. Я думала, что мы будем действовать одно прошлое лето, потом что это был тот момент, когда усилия приносили моментальный результат. Это было очень важное лето. Сейчас прошло уже больше года, как мы начали. Для некоторых детей ситуация настолько выровнялась, что мы им не нужны. Но конкретно в этом ПВР есть дети, с которыми мы переписываемся, сохраняем связь и помогаем. Мне показалось, что им нужна именно такая команда, как собралась в этом лагере».
«Всегда хочется привезти какой-то запас. Мы что-то успели, что-то сделали. Это благодатный возраст, они на все откликались с большим желанием. Они рукодельничают, они играют, что-то сами запоминают, предлагают, готовы петь, идти на прогулки».
«Их там развлекают, но понятно, что если люди приезжают провести караоке в определенное время… Я даже общалась с девушкой по поводу репертуара. Она ставила «Сиреневая лада», ой, «малиновая Лада»… Но пели человека 3-4, этот кружочек быстро разошелся».
«Это аниматорские услуги, и дети в 5 лет и старше вполне способны отличить взаимодействие с взрослым человеком как с человеком с установленным контактом, от владельца аппарата, который сейчас его включит, а потом выключит и уйдет».
«У нас были намечены планы, а она подошла и сказала, что нам с 11 обязательно надо провести караоке, и, в общем, они уложились в свои 40 минут».
«У меня нет в этом плане педагогического снобизма, как будто они такие верхогляды. Они могли бы тоже что-то дополнить в это общение. Те, кто остался, – с ними можно было бы устроить что-то личное, например, по очереди заказывать песни, поговорить. Всегда можно войти внутрь ситуации общения, но я такого не наблюдала».
«Что касается караоке, пришла интересная блондинка, и многие дети сказали: «А я не пою, я не умею петь», это звучало как абсолютное решение на всю жизнь. Мне показалось, что в других лагерях было бы полезно ежедневно делать что-то музыкальное».
«Когда Вера меня подбивала стать директором в этой смене, она сказала, что дети там киснут. Когда мы приехали, было ощущение, что с одной стороны у них есть своя стайка. И да, за неделю аниматоры были дважды – девушка с «малиновой ладой», и второй раз целая группа. Но принцип был тот же сам: сейчас мы вас поразвлекаем, ваши имена нам не нужны. Это внешнее развлечение, оно дается и тут же отбирается. У нас была идея в том, что мы приедем, чем-то позанимаемся, а потом это все у них останется. В последний день мы разложили большой лист бумаги на полу, и люди вспоминали, что остается, что появилось за это время, что они знают и умеют, и это было немало!».
«Это аниматорские услуги, и дети в 5 лет и старше вполне способны отличить взаимодействие с взрослым человеком как с человеком с установленным контактом, от владельца аппарата, который сейчас его включит, а потом выключит и уйдет».
«У нас были намечены планы, а она подошла и сказала, что нам с 11 обязательно надо провести караоке, и, в общем, они уложились в свои 40 минут».
«У меня нет в этом плане педагогического снобизма, как будто они такие верхогляды. Они могли бы тоже что-то дополнить в это общение. Те, кто остался, – с ними можно было бы устроить что-то личное, например, по очереди заказывать песни, поговорить. Всегда можно войти внутрь ситуации общения, но я такого не наблюдала».
«Что касается караоке, пришла интересная блондинка, и многие дети сказали: «А я не пою, я не умею петь», это звучало как абсолютное решение на всю жизнь. Мне показалось, что в других лагерях было бы полезно ежедневно делать что-то музыкальное».
«Когда Вера меня подбивала стать директором в этой смене, она сказала, что дети там киснут. Когда мы приехали, было ощущение, что с одной стороны у них есть своя стайка. И да, за неделю аниматоры были дважды – девушка с «малиновой ладой», и второй раз целая группа. Но принцип был тот же сам: сейчас мы вас поразвлекаем, ваши имена нам не нужны. Это внешнее развлечение, оно дается и тут же отбирается. У нас была идея в том, что мы приедем, чем-то позанимаемся, а потом это все у них останется. В последний день мы разложили большой лист бумаги на полу, и люди вспоминали, что остается, что появилось за это время, что они знают и умеют, и это было немало!».
«Мы сделали игру Рыбалка – сделали рыбок оригами, кто сколько смог, они их так креативно раскрасили, рыбки были очень разные, с сердечками, надписями маме. И удочка с магнитиком. Я подошла к местному работнику с топором, мы разбили кусок магнита на несколько частей и привязывали их к каждой удочке. Я им предложила, чтобы это был общий аквариум, но они ходили и ловили каждый своей удочкой».
«Были диафильмы, куколки из травы, закладки в ламинаторе из сухоцветов. Много было еще запасов в рюкзаке, но мы не все успели провести. Еще успели сделать эстафету и ползали под веревками, на которых были привязаны колокольчики».
«У Лены еще был опыт проведения подвижных фольклорных игр, например в «Дуню»
«Да, и еще я пыталась завести народные танцы, но не все откликнулись. Может быть, было мало взрослых закопёрщиков. Это русские игры, а танцы разных народов, это такая традиция ЦЛП, есть давнишний спец по ним Инга Захарова, я давно это умею. Можно танцевать, было бы желание».
«Про Елену я вспоминаю каждый день, у нее такая музыкальная способность! Мне казалось, что дети просто до нее не дотягиваются… Мы сидим за столом, и Лена, обращаясь к Тане, говорит:
- Ты скрипачка? - И Таня говорит: «Да». А я думаю, о чем это они говорят? Если в смене есть такой потенциал, мы точно могли бы выучить несколько песен».
«У нас разный репертуар, например, они сказали, что они не смотрели русские мультфильмы, им их не показывали…»
«Шок контент - дискотеки, в котором каждый выбирал по 2 песни. Хорошо, что там была девочка Вика, которая пользовалась авторитетом, и все эти песни были у нее в плейлисте. Им важен был ритм. Классно, что была Лю, и была игра, что надо повторить всем движения. И светомузыка! Они потом рассказывали, что им очень понравилась эта атмосфера».
«Мы делали дискотеку, и я подумала, что классно было бы иметь танец лагеря. Советские мультики это классно, но им хочется иметь дух современности. Например, выучить простую схему из кей-поп».
«Были диафильмы, куколки из травы, закладки в ламинаторе из сухоцветов. Много было еще запасов в рюкзаке, но мы не все успели провести. Еще успели сделать эстафету и ползали под веревками, на которых были привязаны колокольчики».
«У Лены еще был опыт проведения подвижных фольклорных игр, например в «Дуню»
«Да, и еще я пыталась завести народные танцы, но не все откликнулись. Может быть, было мало взрослых закопёрщиков. Это русские игры, а танцы разных народов, это такая традиция ЦЛП, есть давнишний спец по ним Инга Захарова, я давно это умею. Можно танцевать, было бы желание».
«Про Елену я вспоминаю каждый день, у нее такая музыкальная способность! Мне казалось, что дети просто до нее не дотягиваются… Мы сидим за столом, и Лена, обращаясь к Тане, говорит:
- Ты скрипачка? - И Таня говорит: «Да». А я думаю, о чем это они говорят? Если в смене есть такой потенциал, мы точно могли бы выучить несколько песен».
«У нас разный репертуар, например, они сказали, что они не смотрели русские мультфильмы, им их не показывали…»
«Шок контент - дискотеки, в котором каждый выбирал по 2 песни. Хорошо, что там была девочка Вика, которая пользовалась авторитетом, и все эти песни были у нее в плейлисте. Им важен был ритм. Классно, что была Лю, и была игра, что надо повторить всем движения. И светомузыка! Они потом рассказывали, что им очень понравилась эта атмосфера».
«Мы делали дискотеку, и я подумала, что классно было бы иметь танец лагеря. Советские мультики это классно, но им хочется иметь дух современности. Например, выучить простую схему из кей-поп».
«Диапроектор – это было великолепное приключение, которое Лена устроила всем. Она привезла простыню. В классе не было штор, но часов в 8, когда сгустились сумерки, мы заклеили часть окна, и смотрели старые диафильмы, например "Огниво", "Ашик-Кериб". Было такое ощущение уюта и таинственности. И был такой момент, что все хотели крутить колесико диапроектора, но это было тяжело, поэтому каждый, кто дорывался, понимал, что это не так сладко».
«В эти первые три дня уложилась первая из трех прогулок на природу. В среду мы с Галей ходили на разведку, а в четверг был первый выход за пределы периметра. Там как раз было интересно».
«Перед походом мы разделились на 3 команды, которые вели я, Катя и Катя. У каждого был свой цвет, мы давали детям ниточки своего цвета. Они очень спокойно разделились, все было хорошо. Мы проходили три испытания. В первом надо было пройти через паутинку, на которой висели колокольчики. Потом надо было нести ложками воду в миску своего цвета. Потом у человека были завязаны глаза, и вся команда его вела, и условие - он слышит только то, что говорят хором все вместе.
Потом мы пошли в поход. Отпустили даже тех, кого сначала не отпускали, и они очень обрадовались. Девочки попросили сходить и поговорить с родителями, и я вела переговоры с папами, и все прошло успешно».
«В эти первые три дня уложилась первая из трех прогулок на природу. В среду мы с Галей ходили на разведку, а в четверг был первый выход за пределы периметра. Там как раз было интересно».
«Перед походом мы разделились на 3 команды, которые вели я, Катя и Катя. У каждого был свой цвет, мы давали детям ниточки своего цвета. Они очень спокойно разделились, все было хорошо. Мы проходили три испытания. В первом надо было пройти через паутинку, на которой висели колокольчики. Потом надо было нести ложками воду в миску своего цвета. Потом у человека были завязаны глаза, и вся команда его вела, и условие - он слышит только то, что говорят хором все вместе.
Потом мы пошли в поход. Отпустили даже тех, кого сначала не отпускали, и они очень обрадовались. Девочки попросили сходить и поговорить с родителями, и я вела переговоры с папами, и все прошло успешно».
«Мое самое любимое фото – это которое Лена организовала, общее фото, когда мы возвращались с прогулки. Мне показалось, что походы – это то, что помогало детям раскрыться, общаться. Выход из периметра – выход на свободу.
Это благодаря девочке Ире, она нас теребила каждый день, мы идем в поход? Они и воду с собой брали, и надевали хорошую обувь. А то в первый раз, как только мы отходили от периметра на 5 метров, сразу начинались проблемы».
Это благодаря девочке Ире, она нас теребила каждый день, мы идем в поход? Они и воду с собой брали, и надевали хорошую обувь. А то в первый раз, как только мы отходили от периметра на 5 метров, сразу начинались проблемы».
«То, что мы любим: большой лист ватмана, и чтобы сверху было написано расписание. Но примерно половина из группы наших детей не умели читать. Поэтому писать расписание мы могли только для себя. Администрация предложила, что мы можем прислать это расписание и напечатать, но мы решили этого не делать».
«Получилось так, что все время разные люди предлагали разное. Мы пришли и объявили: сейчас будет то-то. Если бы это были подростки или хотя бы предподростки, то можно было бы вместе планировать».
«Наша традиционная программа, любимая всеми детьми – это слаймы. В первый день это привлекло всеобщее внимание, потом из оставшегося клея мы с Катями сделали один большой общий слайм, не знаю уж, какая у него была судьба».
«Во всех ПВРах хит – это фенечки. Мы оставляли детям нитки, когда уезжали ночевать. И даже подростки к нам приходили, которые вообще презирали то, что мы делали, их заманивали фенечки. Думаю их надо брать всегда. Даже когда дети слушали сказку, все плели. И то что Маша провозила бисер, всем очень понравилось, все сделали себе классные браслеты, бусы, и даже я себе сделала».
«Первый раз в ПВР я наблюдала такой ажиотаж, связанный с рисованием на скотче. Обычно мы пишем на скотче имена и приклеиваем на футболки. Обычно это такое короткое действие, а сейчас они постоянно что-то рисовали и приклеивали на нас. Почему-то детям это очень зашло, два дня рисовали».
«Получилось так, что все время разные люди предлагали разное. Мы пришли и объявили: сейчас будет то-то. Если бы это были подростки или хотя бы предподростки, то можно было бы вместе планировать».
«Наша традиционная программа, любимая всеми детьми – это слаймы. В первый день это привлекло всеобщее внимание, потом из оставшегося клея мы с Катями сделали один большой общий слайм, не знаю уж, какая у него была судьба».
«Во всех ПВРах хит – это фенечки. Мы оставляли детям нитки, когда уезжали ночевать. И даже подростки к нам приходили, которые вообще презирали то, что мы делали, их заманивали фенечки. Думаю их надо брать всегда. Даже когда дети слушали сказку, все плели. И то что Маша провозила бисер, всем очень понравилось, все сделали себе классные браслеты, бусы, и даже я себе сделала».
«Первый раз в ПВР я наблюдала такой ажиотаж, связанный с рисованием на скотче. Обычно мы пишем на скотче имена и приклеиваем на футболки. Обычно это такое короткое действие, а сейчас они постоянно что-то рисовали и приклеивали на нас. Почему-то детям это очень зашло, два дня рисовали».
«В этом году намного проще работать с детьми, и вообще легче, больше приятных моментов. Дети в прошлом году прямо сражались за то, чтобы ты им помог. Там было больше «дайте мне, я тоже хочу делать, давай ты со мной». Это логично, это же не лагерь, где отряды. Дети были более ожесточены, они друг к другу относились более резко, и к тебе, как будто ты им что-то должен. В этом году дети больше коллектив, я на это не рассчитывала. Они же просто живут вместе, у них не должно быть крепких связей».
«Я играла с одной девочкой в бадминтон, и одна девочка, которая стояла рядом, искренне порадовалась за нее, сказала: вау, у тебя получилось подать!»
«Я лично воспринимаю это не как работу, а как общение. Я в целом люблю детей, и маленьких детей, и мне очень нравится общаться с ними, помогать. Дети к нам тянулись потому, что мы младше и ближе к ним, и им как будто легче общаться. Мы как свои, как почти своего возраста».
«Мне кажется, что подростки выпендриваются перед друг другом. Если их вытаскивать, то можно затащить, но по одному. Им это кажется фу, это для маленьких девочек… Хотя была девочка-подросток Вика, которая к нам присоединилась после слаймов, и потом уже она была с нами все мастер-классы».
«Если это будут читать люди, которые поедут в другие ПВР, то я хочу сказать: в прошлом году мы взяли много настольных игр, и по-моему именно в этот момент заманились подростки. Это занятие для всех возрастов, это всем интересно. Поэтому если ориентироваться на большую аудиторию, надо брать настолки».
«Я хочу сказать про первый день. Меня очень впечатлило, что как только мы вышли из машины, взрослые стали разбираться с администрацией, а мы стали заниматься с детьми. К нам со всей территории прибегают маленькие девочки, и мы сразу начинаем знакомиться, они сразу вливались в этот процесс. Мы сразу стали играть в "Съедобное-несъедобное", познакомились. Не было такого момента, что они нас стеснялись. Первый день прошел очень тепло, мы буквально не могли уйти, они бежали за нами и цеплялись».
«Наши девочки достаточно мужественно держались вечером, хотя было видно, что они уставали, но не уходили. Это было немного похоже на поведение фанатов, которые облепили своих звезд - кумиров. Их спрашивали, сколько тебе лет? Они скрывали и держались очень хорошо».
«В прошлом ПВР ты вышел, и ты постоянно внутри среди детей, и это до позднего вечера. Тут все было очень лайтово».
«Я играла с одной девочкой в бадминтон, и одна девочка, которая стояла рядом, искренне порадовалась за нее, сказала: вау, у тебя получилось подать!»
«Я лично воспринимаю это не как работу, а как общение. Я в целом люблю детей, и маленьких детей, и мне очень нравится общаться с ними, помогать. Дети к нам тянулись потому, что мы младше и ближе к ним, и им как будто легче общаться. Мы как свои, как почти своего возраста».
«Мне кажется, что подростки выпендриваются перед друг другом. Если их вытаскивать, то можно затащить, но по одному. Им это кажется фу, это для маленьких девочек… Хотя была девочка-подросток Вика, которая к нам присоединилась после слаймов, и потом уже она была с нами все мастер-классы».
«Если это будут читать люди, которые поедут в другие ПВР, то я хочу сказать: в прошлом году мы взяли много настольных игр, и по-моему именно в этот момент заманились подростки. Это занятие для всех возрастов, это всем интересно. Поэтому если ориентироваться на большую аудиторию, надо брать настолки».
«Я хочу сказать про первый день. Меня очень впечатлило, что как только мы вышли из машины, взрослые стали разбираться с администрацией, а мы стали заниматься с детьми. К нам со всей территории прибегают маленькие девочки, и мы сразу начинаем знакомиться, они сразу вливались в этот процесс. Мы сразу стали играть в "Съедобное-несъедобное", познакомились. Не было такого момента, что они нас стеснялись. Первый день прошел очень тепло, мы буквально не могли уйти, они бежали за нами и цеплялись».
«Наши девочки достаточно мужественно держались вечером, хотя было видно, что они уставали, но не уходили. Это было немного похоже на поведение фанатов, которые облепили своих звезд - кумиров. Их спрашивали, сколько тебе лет? Они скрывали и держались очень хорошо».
«В прошлом ПВР ты вышел, и ты постоянно внутри среди детей, и это до позднего вечера. Тут все было очень лайтово».
«Было взаимодействие с родителями, особенно в середине смены и ближе к концу. Например, одна мама все время ходила с нами в поход, как я поняла, из соображений безопасности. Другая мама заходит и говорит – чем это вы кормите детей? А мы чистили морковки. Кстати это хорошая идея, детям всегда хочется что-то перекусить».
«У меня была длинная история про лепку животных. У меня была с собой книжка про Ноя и животных, но я поняла, что у них нет потребности говорить, обсуждать что-то. А вот лепка семей зверей очень зашла. А потом очень классно, что приехала Лю и придумала сделать мультик из этих фигурок».
«Думаю, снимать мультики - это очень хорошая идея. Дети до сих пор обсуждают это в чате. Может быть, это мультики не для фестиваля, но надо же с чего-то начинать».
«Да, есть общий старый чат, его Вера создала, там есть даже дети, которые уже не живут в ПВР. Там идет общение, но через какого-то взрослого, они готовы отзываться, но им пока сложно создавать свой контент».
«На будущее мне кажется, что продолжение общения в группе может быть хорошим вариантом, конечно, при модерации. То, что сейчас делает Вера – она бросает туда какой-то интересный контент. Не просто разговоры, но добавлять интересные темы, расширять их мир. То есть это ставка комьюнити менеджера. Понятно, что для этого нужны офлайн мероприятия».
«У меня была длинная история про лепку животных. У меня была с собой книжка про Ноя и животных, но я поняла, что у них нет потребности говорить, обсуждать что-то. А вот лепка семей зверей очень зашла. А потом очень классно, что приехала Лю и придумала сделать мультик из этих фигурок».
«Думаю, снимать мультики - это очень хорошая идея. Дети до сих пор обсуждают это в чате. Может быть, это мультики не для фестиваля, но надо же с чего-то начинать».
«Да, есть общий старый чат, его Вера создала, там есть даже дети, которые уже не живут в ПВР. Там идет общение, но через какого-то взрослого, они готовы отзываться, но им пока сложно создавать свой контент».
«На будущее мне кажется, что продолжение общения в группе может быть хорошим вариантом, конечно, при модерации. То, что сейчас делает Вера – она бросает туда какой-то интересный контент. Не просто разговоры, но добавлять интересные темы, расширять их мир. То есть это ставка комьюнити менеджера. Понятно, что для этого нужны офлайн мероприятия».
«Мы делали ловцов снов и мандалы, им было сложновато надолго концентрировать свое внимание. А кому-то было важно остаться и получить результат. У меня были ожидания, что мы все сидим и делаем поделки, и вот результат… Получилось так, что кому-то важнее сидеть, обмотаться нитками, а другим нужен результат, но не обязательно свой. У меня боролись педагогические идеи – делать за них или нет? Но вот Маша дарила бусы, это был просто подарок, и это было хорошо».
«Мы поняли, что им комфортно какое-то рукоделие, и через это рукоделие взаимодействие со взрослым. Может быть они и могут сами, но им важно, что какой-то взрослый делает это с ними. На общем кругу они говорили: «Спасибо Аня, что делала со мной рыб, спасибо Галя, что ты со мной делала то-то». То, что кто-то с ними делал вместе - это была ценность».
«Это были разные рыбки- рыбки Елены, которых ловили. И были другие рыбки, которых подвешивали».
«Да, мы делали их из крафта, подвешивали их на терраске. Еще мы делали украшения из эпоксидки. Параллельно был медицинский мастер-класс про зубы, и они мигрировали между двумя местами. Если ты что-то сделал, то можно сделать себе кулон или кому-то подарок, а потом пойти полечить зубы. Если какой-то взрослый освободился на какой-то станции, то можно было получить его внимание».
«Еще был мастер класс с книжкой, там был рассказ про физику, про зрение, кто как что видит. Там интерес немного потерялся, но потом я видела, что дети брали эти линзы и фотографировали через них».
«На улице было классно, что можно было прийти, уйти и принять участие, на которое ты готов».
«Еще мы плели в походе венки, делали кулоны из камней».
«Еще детей очень вдохновляло слово чаепитие. Это был целый ритуал, как мы резали конфеты, готовили стол. Удовольствие было от подготовки, это все напоминало удивительный праздник».
«Немного было спортивных игр, с более взрослыми. Попробовать поиграть в волейбол, баскетбол, салочки, прыгали через канат. Они брали сами этот канат и шли через него прыгать».
«Ценно, что у них появятся новые активности и новые игры, новые варианты, чем себя занять, как альтернатива телефону. Этот процесс договора уже общий, если они в этом поучаствовали – потом проще организовать. То, что они все знают эти правила – это хорошо».
«Большой подарок, что у них есть территория, на которой они могут гулять. Чувствуется, что это влияет на отношения между детьми. Если сравнивать с тверским ПВР, понятно, что там много факторов, но тут видно, что у них есть стайка, есть команда, это было очень видно. Эта некая семейственность – в том числе потому, что у них есть территория».
«Мы поняли, что им комфортно какое-то рукоделие, и через это рукоделие взаимодействие со взрослым. Может быть они и могут сами, но им важно, что какой-то взрослый делает это с ними. На общем кругу они говорили: «Спасибо Аня, что делала со мной рыб, спасибо Галя, что ты со мной делала то-то». То, что кто-то с ними делал вместе - это была ценность».
«Это были разные рыбки- рыбки Елены, которых ловили. И были другие рыбки, которых подвешивали».
«Да, мы делали их из крафта, подвешивали их на терраске. Еще мы делали украшения из эпоксидки. Параллельно был медицинский мастер-класс про зубы, и они мигрировали между двумя местами. Если ты что-то сделал, то можно сделать себе кулон или кому-то подарок, а потом пойти полечить зубы. Если какой-то взрослый освободился на какой-то станции, то можно было получить его внимание».
«Еще был мастер класс с книжкой, там был рассказ про физику, про зрение, кто как что видит. Там интерес немного потерялся, но потом я видела, что дети брали эти линзы и фотографировали через них».
«На улице было классно, что можно было прийти, уйти и принять участие, на которое ты готов».
«Еще мы плели в походе венки, делали кулоны из камней».
«Еще детей очень вдохновляло слово чаепитие. Это был целый ритуал, как мы резали конфеты, готовили стол. Удовольствие было от подготовки, это все напоминало удивительный праздник».
«Немного было спортивных игр, с более взрослыми. Попробовать поиграть в волейбол, баскетбол, салочки, прыгали через канат. Они брали сами этот канат и шли через него прыгать».
«Ценно, что у них появятся новые активности и новые игры, новые варианты, чем себя занять, как альтернатива телефону. Этот процесс договора уже общий, если они в этом поучаствовали – потом проще организовать. То, что они все знают эти правила – это хорошо».
«Большой подарок, что у них есть территория, на которой они могут гулять. Чувствуется, что это влияет на отношения между детьми. Если сравнивать с тверским ПВР, понятно, что там много факторов, но тут видно, что у них есть стайка, есть команда, это было очень видно. Эта некая семейственность – в том числе потому, что у них есть территория».
«Когда приехала Вера и Лю, среди детей были Архип и Аня. Они их хорошо знали, Архип с нами почти не контактировал, а с Верой он очень долго разговаривал. На этом примере и на примере даже более поверхностных общений, которые были у нас, видно, что детям не хватает общения со взрослыми. Все же они находятся вне привычной среды.
Не раз поднимался этот вопрос, не находятся ли эти дети в лучшем положении, чем дети из соседнего поселка? Нет, произошел разрыв социальных связей, который будет штопаться еще долго. Дети лишились связей со своими расширенными семьями. Есть один взрослый, который отвечает за ребенка. А остальные дети и взрослые связаны ситуационно. Им не хватает общения со взрослыми, поэтому они и облепляли нас. Детям хотелось бы делать что-то со взрослыми, но они такой возможности лишены».
«Что же касается темы сезона – устроить их в какое-то дополнительное образование – по этому поводу никаких запросов не возникало. Там есть девочка, которая очень красиво, здорово и увлеченно рисует, но когда я предложила художку, она сказала нет не надо, я буду самоучкой, а работать я буду врачом».
Не раз поднимался этот вопрос, не находятся ли эти дети в лучшем положении, чем дети из соседнего поселка? Нет, произошел разрыв социальных связей, который будет штопаться еще долго. Дети лишились связей со своими расширенными семьями. Есть один взрослый, который отвечает за ребенка. А остальные дети и взрослые связаны ситуационно. Им не хватает общения со взрослыми, поэтому они и облепляли нас. Детям хотелось бы делать что-то со взрослыми, но они такой возможности лишены».
«Что же касается темы сезона – устроить их в какое-то дополнительное образование – по этому поводу никаких запросов не возникало. Там есть девочка, которая очень красиво, здорово и увлеченно рисует, но когда я предложила художку, она сказала нет не надо, я буду самоучкой, а работать я буду врачом».
«Мне очень хочется дополнить! Было всего много! Был нулевой поход, потом первый раз – мы просто идем и делаем куколок из травы, потом второй – мы не просто идем, а с нами была Марина, и у нее была настоящая научная экскурсия. А третий поход был с фотосессиями».
«Как раз в этот момент приехали аниматоры, и оказалось что детей трое, но это их не смутило. Они пели, плясали, пытались и их заставить, достали ложку, чтобы переносить воду… Выглядело это как голимый косплей настоящих волонтеров. Три девочки, которых не пустили в поход, попали к ним».
«Марина придумала сделать книжки. Понятно, что им нравится клеить наклейки и т.д. Но здорово поощрять придумывание истории, сам процесс общего творчества, соавторства – это хороший результат»
«Самой удачной идеей в моем рейтинге были книжки Марины. Нужна просто бумага, скотч, фломастеры, картон, вырезки из старых журналов, картин, вся макулатура. Никто не хотел простую белую обложку, а все хотели Ван Гога. А внутри они тут же стали писать истории.
Это моя собственная интрига – что они могут в этом плане? Из трех законченных историй одна была - подробный дневник того, что делали с нами волонтеры. Две другие истории были про семьи.
Вообще тема семейственности была сквозной. Семьи животных, Ковчег. Крольчиха крольчоночка везет в колясочке. Была целая сказка в виде сериала, как живет семья котят. Они ссорятся, мирятся и все вместе едят. Это действительно может быть терапевтично. В части сочинения историй меня креативность детей приятно поразила. Сделать сложную тетрадку, полюбоваться живописью, вклеить ее, и внутри написать историю!»
«Мне тоже было очень интересно, что когда Марина предложила книжки, они их сделали, но потом была растерянность, что писать, как писать? Мы ушли с Лизой в уголочек, и я сказала: «Ты рассказывай, а я буду писать. Этот момент входа - он сложный, интересно, как все продолжилось. Потом народ стал еще придумывать, они были готовы даже писать ровно по линейке».
«Как раз в этот момент приехали аниматоры, и оказалось что детей трое, но это их не смутило. Они пели, плясали, пытались и их заставить, достали ложку, чтобы переносить воду… Выглядело это как голимый косплей настоящих волонтеров. Три девочки, которых не пустили в поход, попали к ним».
«Марина придумала сделать книжки. Понятно, что им нравится клеить наклейки и т.д. Но здорово поощрять придумывание истории, сам процесс общего творчества, соавторства – это хороший результат»
«Самой удачной идеей в моем рейтинге были книжки Марины. Нужна просто бумага, скотч, фломастеры, картон, вырезки из старых журналов, картин, вся макулатура. Никто не хотел простую белую обложку, а все хотели Ван Гога. А внутри они тут же стали писать истории.
Это моя собственная интрига – что они могут в этом плане? Из трех законченных историй одна была - подробный дневник того, что делали с нами волонтеры. Две другие истории были про семьи.
Вообще тема семейственности была сквозной. Семьи животных, Ковчег. Крольчиха крольчоночка везет в колясочке. Была целая сказка в виде сериала, как живет семья котят. Они ссорятся, мирятся и все вместе едят. Это действительно может быть терапевтично. В части сочинения историй меня креативность детей приятно поразила. Сделать сложную тетрадку, полюбоваться живописью, вклеить ее, и внутри написать историю!»
«Мне тоже было очень интересно, что когда Марина предложила книжки, они их сделали, но потом была растерянность, что писать, как писать? Мы ушли с Лизой в уголочек, и я сказала: «Ты рассказывай, а я буду писать. Этот момент входа - он сложный, интересно, как все продолжилось. Потом народ стал еще придумывать, они были готовы даже писать ровно по линейке».
«Для меня подростки были достаточно сложной категорией, я воспринимала их реакцию как пассивно агрессивную. Но потом приехала Вера, она отсутствовала несколько часов с Архипом, после чего он пришел совершенно другим ребенком. Он общался, предлагал, выпекал вафли».
«Вафли с пожеланием – это очень мило. Мне досталось «ты завтра будешь рад». На радостях от этого лагеря я на обратной дороге взяла домой котенка, прямо с сумкой на колесиках. Я думала - как же я теперь без детей? Котенка пока зовут Рыжик Тульский, но он пока не социализированный, дикарь, не домашний. Я немного жду, надо его потискать, чтобы понять, как его зовут.
«Вафли с пожеланием – это очень мило. Мне досталось «ты завтра будешь рад». На радостях от этого лагеря я на обратной дороге взяла домой котенка, прямо с сумкой на колесиках. Я думала - как же я теперь без детей? Котенка пока зовут Рыжик Тульский, но он пока не социализированный, дикарь, не домашний. Я немного жду, надо его потискать, чтобы понять, как его зовут.
«Важно про значимые связи. Вика и Кристина очень сдружились за год. Кристина уехала обратно к себе, и Вика для нее снимала, что у нас происходит. Для нее это была очень важная потеря близкого человека. Они все вроде бы живут одной компанией, но каждая семья принимает решение сама по себе».
«Важно отметить, что есть напряженный мир взрослых, даже если проходить мимо каких-то разговоров. Но есть отдельный детский мир. Это пространство для детей – лето, легкость, он создается, и наш приезд очень в этом помогает».
«В этом смысле это помощь родителям - несмотря ни на что сохранить детям мир детства. И то, что рядышком оказывается кто-то, кто может это поддержать - это очень значимый момент».
«В наших разговорах был интересный момент, тема для рефлексии по итогам. Тема детского мира, детской игры, участия в этом взрослых. Продумать, в какой части этого мира в принципе взрослые могут принимать участие, а в какой нет? Где мир фантазии, куда не надо входить? Что находится под нашим влиянием, а что не должно попадать в поле нашего участия, оставаясь детской жизнью и тайной?»
«Важно отметить, что есть напряженный мир взрослых, даже если проходить мимо каких-то разговоров. Но есть отдельный детский мир. Это пространство для детей – лето, легкость, он создается, и наш приезд очень в этом помогает».
«В этом смысле это помощь родителям - несмотря ни на что сохранить детям мир детства. И то, что рядышком оказывается кто-то, кто может это поддержать - это очень значимый момент».
«В наших разговорах был интересный момент, тема для рефлексии по итогам. Тема детского мира, детской игры, участия в этом взрослых. Продумать, в какой части этого мира в принципе взрослые могут принимать участие, а в какой нет? Где мир фантазии, куда не надо входить? Что находится под нашим влиянием, а что не должно попадать в поле нашего участия, оставаясь детской жизнью и тайной?»
